5 писем о любви.

… Ода письмам.

Его самое известное в России произведение далеко от политики, однако подарило ему огромную славу и успех в театрах всего мира. Это пьеса по рассказу «Нежность», герой которого получает в течение двадцати лет пять писем от своей любимой, жениться на которой ему не разрешили родители.

Мой дорогой маленький Луи! Все кончено. Мы с тобой больше не увидимся… Будь в этом так же уверен, как я… Ты этого не хотел. Ты готов был сделать всё, чтобы мы были вместе. Но расстаться было необходимо. Тебе нужно устроить свою жизнь. Я не жалею о том, что не противилась этому решению, не противилась тебе, себе, нам - и когда ты вчера рыдал, зарывшись головой в подушку, и тогда, когда ты дважды поднимал ко мне свое горящее лицо, и наконец, когда вечером, в сумерки, я уже не видела твоих слез и только чувствовала, как они падали на мои руки…

Сейчас мы невероятно страдаем. Все это кажется мне кошмаром. В течение не-скольких дней этому трудно будет поверить, и еще долгие месяцы будет больно… Потом наступит выздоровление. И вот я начинаю тебе писать, - ведь мы решили, что я буду время от вре-мени поддерживать с тобой связь. Мы об этом твердо дого-ворились… Правда, это будет односторонняя связь - от меня к тебе, - так как ты никогда не будешь знать моего адреса, но эта связь - единственное, что помешает нашей разлуке превратиться в полный разрыв.Я обнимаю тебя в последний раз, так нежно, так ласково… и на таком огромном расстоянии!..

Я снова говорю с тобой - я тебе это обещала… Вот уже целый год, как мы - больше не «мы»… Я хорошо знаю, что ты меня не забыл. Мы еще слишком вместе, чтобы я пере-стала ощущать твою боль, как свою, когда я думаю обо всем, что было… Но двенадцать месяцев, которые прошли, сделали свое дело. Они окутали прошлое дымкой печали… Да, уже - дымка!.. Уже многие и маленькие события меркнут в памяти, многие детали умерли… Это замечаешь - не правда ли! - когда что-либо случайно возникает в памяти…

Я пытаюсь вспомнить выражение твоего лица, каким она было, когда я увидела тебя в первый раз. И - не смогла!.. Попробуй ты вспомнить мой первый взгляд, и ты убе-дишься в том, что всё на свете проходит… Недавно я улыбнулась. Кому, чему? Никому и ничему. Это был солнечный луч, мелькнувший на аллее. Он заставил меня улыбаться. Сперва мне это казалось не-возмож-ным. И тем не менее - я улыбнулась! Я хочу, чтобы все чаще и чаще - пусть без всякой причины - просто потому, что хорошая погода, или, думая о лучшем будущем, - ты под-нимал голову и улыбался!..

Вновь я с тобой, мой маленький Луи. Не правда ли, я похожа на сон, потому что появляюсь, когда мне это нравится, но всегда в подходящий момент - когда пусто и темно… Я иду и прохожу совсем близко, однако ко мне нельзя прикоснуться.Я не грустна. Ко мне вернулось мужество. С каждым новым утром, с каждой сме-ной времени года, солнце кажется мне все более привлекательным.Один раз я танцевала. Теперь я часто смеюсь. Сначала я могла сосчитать те дни, ко-гда я смеялась. Потом сосчитать их стало уже нельзя.

Вечером я любовалась каким-то празднеством. В лучах вечернего солнца толпа была прекрасна, как сад. Я чувствовала себя счастливой тем, что я была там, среди этих радостных и довольных людей…Я пишу тебе, чтобы сказать, что у меня появилось новое, особенное чувство к тебе: нежность… Мы когда-то с тобой говорили о нем, еще не зная, что это такое. Пове-рим в это в глубине души!..

Проходят годы… Одиннадцать лет!.. Я уезжала, потом вернулась и снова уезжаю.Наверно, у тебя уже есть дом - я не сомневаюсь в этом, мой возмужавший Луи! - семья, для которой твоя жизнь очень важны… А ты сам… Какой ты сейчас? Я представ-ляю себе твоё лицо - оно пополнело; твои плечи стали шире… Воз-можно, у тебя появи-лась седина… Но бесспорно ты сохранил свою особенность: твое лицо, как прежде, оза-ряется внутренним светом перед тем, как ты улыб-нешься!..

А я… Я не буду тебе рассказывать, какой стала я… Женщины старятся быстрее, чем мужчины. Если бы нам можно было сейчас стать рядом, меня могли бы при-нять за твою мать - и по внешнему виду, и по всему тому, что светится для тебя в моих глазах Ты видишь, как мы были правы, когда расстались, потому что спокойствие верну-лось и потому, что вот сейчас ты едва узнал мой почерк на конверте этого письма…

Мой дорогой!

Прошло двадцать лет, как мы расстались… Мой дорогой Луи, прошло двадцать лет с тех пор, как я умерла.

Если ты жив сейчас и читаешь это письмо, которое будет тебе отправлено теми же преданными и верными руками, пересылавшими тебе и предыдущие мои письма в тече-ние всех этих лет, - ты меня уже почти забыл, и ты простишь мне, что я по-кончила с собой на другой день после того, как мы расстались… Я не могла и не знала, как жить без тебя…

Это было вчера, это вчера мы расстались…Посмотри получше на дату в начале этого письма, на которую ты не обратил вни-мания.

И вот сегодня я пишу тебе, сидя за нашим столом в окружении всех, всех наших вещиц, в обстановке такой близкой нашим сердцам, - пишу четыре письма, те, ко-торые ты получал через длительные промежутки - кончая это, последнее…

Вечером я отдам все необходимые распоряжения, чтобы эти письма приходили к тебе в обозначенные числа, а потом сделаю так, чтобы меня никогда не нашли. Я исчезну из жизни. Не хочу говорить тебе - как. Тягостные подробности могут огорчить тебя и причинить новые страдания даже через несколько лет.

О, мой маленький Луи!

Есть какое-то страшное откровение в этом последнем раз-говоре сегодня, когда так тихо и так издали мы говорим и слышим друг друга: ты - меня, которой уже давно нет, а я - тебя, который не знал, чем была я все эти годы… И как не-выразимо различно звучит слово «сейчас», слетая с моих губ, ко-торые его шепчут, когда пишутся эти строки, и с твоих, когда ты произносишь его, читая это письмо сейчас.

И вот сейчас, спустя столько времени, сквозь вечность - хоть это может казаться не-вероятным - я тебя по-настоящему обнимаю!.. Я заканчиваю на этом, потому что не смею (из-за боязни быть грустной, а значит, злой по отношению к тебе) рассказать тебе о всей своей огромной, безумной любви, о которой можно только мечтать, и о нежности, кото-рая еще больше этой любви…

Анри́ Барбю́с 17 мая 1873, Аньер-сюр-Сен, Франция — 30 августа 1935,. Член Французской коммунистической партии (с 1923). Москва, СССР) — французский писатель, журналист и общественный деятель Иностранный почётный член АН СССР (1933).

Анри Барбюс - новелла - Нежность - читает - Miliza

Перевел Глан ПОДОЛЬСКИЙ

Мой дорогой, маленький мой Луи! Итак, все кончено. Мы больше никогда не
увидимся.Помни этотакже твердо, каки я. Ты нехоте лразлуки, ты
согласился бы навсе, лишь бынам быть вместе. Но мы должны расстаться,
чтобы ты мог начать новую жизнь. Нелегко было сопротивляться и тебе и самой
себе, и нам обоим вместе...Но я не жалею, что сделала это, хот яты так
плакал, зарывшись в подушкинашей постели.Два раза тыподымал голову,
смотрел на меня жалобным, молящим взглядом... Какое у тебя было пылающееи
несчастное лицо! Вечером, в темноте, когда я уже не могла видеть твоих слез,
я чувствовала их, они жгли мне руки.
Сейчас мы оба жестоко страдаем. Мне всеэто кажется тяжелым сном. В
первые дни просто нельзя будет поверить; и еще несколько месяцев нам будет
больно, а затем придет исцеление.
И только тогда я вновь стану тебе писать,ведь мы решили, что ябуду
писать тебе время от времени. Но мы также твердо решили, что моего адреса ты
никогда не узнаешь и мои письма будут единственной связующей нитью, но она
не даст нашей разлуке стать окончательным разрывом.
Целуютебя впоследнийраз,целую нежно, нежно, совсем безгрешным,
тихим поцелуем --ведь нас разделяет такое большое расстояние!..

Дорогой мой, маленький мой Луи! Я снова говорюс тобою,как обещала.
Вот уж год,какмы расстались. Знаю, ты не забыл меня, мы всееще связаны
другс другом, и всякий раз, когда я думаю о тебе, я не могу неощущать
твоей боли.
И всеже минувшие двенадцать месяцев сделали свое дело:накинули на
прошлое траурную дымку. Вот уж и дымка появилась. Иные мелочи стушевались,
иные подробности и вовсе исчезли. Правда, они порой всплывают в памяти; если
что-нибудь случайно о них напомнит.
Я как-то попыталась и не могла представить себе выражение твоего лица,
когда впервые тебя увидела.
Попробуй и ты вспомнить мойвзгляд, когда ты увидел меня впервые, и ты
поймешь, что все на свете стирается.
Недавно я улыбнулась. Кому?.. Чему?.. Никому и ничему. В алле евесело
заиграл солнечный луч, и я невольно улыбнулась.
Я и раньше пыталась улыбнуться. Сначала мне казалось невозможным вновь
этому научиться.И все-таки, я тебе говорю, однажды я, проти воли,
улыбнулась. Я хочу, чтобы и ты тоже все чаще и чаще улыбался, просто так,--
радуясь хорошей погоде или сознанию, что у тебя впереди какое-т обудущее.
Да, да, подними голову и улыбнись.

17 декабря 1899 г.

И вот ясновас тобой,дорогой мой Луи. Я -- как сон, не правда ли?
Появляюсь, когда мн евздумается, но всегда в нужную минуту, если вокруг все
пусто и темно.Я прихожу и ухожу, я совсем близко, но ко мненельзя
прикоснуться.
Я не чувствую себя несчастной.Ко мне вернулась бодрость, потому что
каждый день наступает утро и, как всегда, сменяются времена года. Солнце
сияет так ласково, хочется ему довериться, и даже обыкновенный дневной свет
полон благожелательности.
Представь себе, я недавно танцевала! Я часто смеюсь. Сперва я замечала,
что вот мне стало смешно,а теперь уж и не перечесть,сколько раз я
смеялась.
Вчера былогулянье. На закате солнцавсюду теснились толпы нарядных
людей. Пестро,красиво,похожен ацветник.И среди такогомножества
довольных людей я почувствовала себя счастливой.
Я пишу тебе, чтоб рассказать обо всем этом; а также и о том, что отныне
я обратилась в новую веру -- я исповедую самоотверженную любовь к тебе. Мы с
тобой как-торассуждали о самоотверженности влюбви, не очень-то хорошо
понимая ее... Помолимся же вместе о том, чтобы всем сердцем в нее поверить.

6 июля 1904 г.

Годы проходят! Одиннадцатьлет! Я уезжала далеко, вернулась ивновь
собираюсь уехать.
У тебя, конечно, свой дом, дорогой мой Луи,ведьты теперь совсем
взрослый и, конечно, обзавелся семьей, для которой ты так много значишь.
А ты сам, какой ты стал? Я представляю себе, что лицо у тебя пополнело,
плечи стали шире, а седых волос, должно быть, еще немного и, уж наверное,
как прежде, твое лицо все озаряется, когда улыбка вот-вот тронет твои губы.
А я? Нестану описывать тебе,как япеременилась, превратившись в
старую женщину. Старую! Женщины стареют раньше мужчин, и, будь я рядом с
тобою, я выглядела бы твоей матерью -- и по наружности, и по тому выражению
глаз, с каким бы я смотрела на тебя.
Видишь, как мы были правы, расставшисьвовремя.Теперь уж мы
перестрадали, успокоились, и сейчас мое письмо, которое ты, конечно, узнал
по почерку на конверте, явилось для тебя почти развлечением.

25 сентября 1893 г.

Мой дорогой Луи!
Вот уже двадцать лет, как мы расстались... И вот ужедвадцать лет, как
меня нет в живых, дорогой мой. Если ты жив и прочтешьэто письмо, которое
перешлют тебе верные и почтительные руки,-- те, что в течение многих лет
пересылали тебе мои предыдущие письма, тыпростишь мне,-- если ты еще не
забы лменя,-- простишь, что я покончила с собой надругойже день после
нашей разлуки. Я не могла, я не умела жить без тебя.
Мы вчера расстались с тобой.Посмотри хорошенько на дату -- вначале
письма.Ты, конечно,не обратил на нее внимания. Ведьэто вчера мы в
последний раз были с тобою в нашей комнате и ты, зарывшись головой в
подушки, рыдал как ребенок беспомощный перед страшным своим горем.Это
вчера, когда в полуоткрытое окно заглянула ночь, твои слезы, которых я уже
не могла видеть, катились по моим рукам. Это вчера ты кричал от боли и
жаловался, а я, собрав все свои силы, крепилась и молчала.
А сегодня, сидя за нашим столом, окруженная нашими вещами, в нашем
прелестном уголке, я пишу те четыре письма, которые ты должен получить с
′большими промежутками. Дописываю последнее письмо, а затем наступит конец.
Сегодня вечером я дам самые точные распоряжения о том, чтобы мои письма
доставили тебе в те числа, которые на них указаны, а также меры к
тому, чтобы меня не могли разыскать.
Затем я уйду из жизни. Незачем рассказыватьтебе--как. Все
подробности этого отвратительного действия неуместны. Они могли бы причинить
тебе боль, даже по прошествии стольких лет.
Важно то,что мне удалось оторвать тебя от себя самой и сделать это
осторожно и ласково, не ранив тебя. Я хочу и дальше заботиться о тебе, а для
этого я должн ажить и после моей смерти. Разрыва н ебудет, ты бы его,
возможно, и не перенес, ведь тебе все огорчения причиняют такую острую боль.
Я буду возвращаться ктебе,-- не слишком часто,чтобы понемногу мой образ
изгладился и зтвоей памяти, и не слишком редко, чтоб избавить тебя от
ненужных страданий. А когда ты узнаешь от меня самой всю правду, пройдет
столько лет (а ведь время помогает Мне), что ты уже почти не сможешь понять,
что значила бы для тебя моя смерть.
Луи, родной мой, сегодняшний наш последний разговор кажется мне
каким-то зловещим чудом.
Сегодня мы говорим очень тихо, почти неслышно,-- уж очень м ыдалеки
друг от друга, ведь я существую только в тебе, а ты уже забыл меня. Сегодня
значение слова сейчас для той, которая его пишет и шепчет, совсем иное, чем
для того, кто будет читать его"сейчас".
И теперь, через всю бесконечность пространства, преодоле втакое громадное
расстояние во времени, преодолев вечность -- пусть это покажется нелепым,
абсурдным--сейчас я целую твоё лицо, как прежде.
Вот и все... Больше я ничего не прибавлю, потому что боюсь стать печальной,
а значит, злой и потому, чтоне решаюсь признаться тебе в тех сумасшедших
мечтах, которые неизбежны, когда любишь и когда любовь огромна и велика,
а нежность без границ. Она беспредельна.!

Произнося одно и то - же слово - любовь, каждый вкладывает в это слово свой смысл. Я сейчас не говорю о любви к детям, Родине, любви к сладкому или многим другим понятиям, которые тоже можно обозначить этим словом. Я говорю с вами о любви между мужчиной и женщиной. Что это такое? Каждый понимает по своему…

Я предлагаю сегодня тему для обсуждения. Что такое любовь?!

Я очень боюсь высоты, до такой степени, что когда сажусь на банальное чертовое колесо, каждый раз ловлю себя на мысли «Может еще не поздно отказаться от затеи на нем прокатиться?». Когда нам посчастливилось побывать в знаменитом «Порт Авентура» (парк аттракционов в Испании), признаюсь честно - каталась только на горках, на которых по возрасту можно было кататься моему сыну, а было ему тогда 5 лет.

Вобщем, я не экстрималка. Но был в моей жизни момент, когда я понимала, что могу потерять любимого человека. Не в смысле, что его не будет в жизни вообще, а не будет именно в моей жизни! Тогда я осознавала, чтобы его вернуть я готова спрыгнуть с парашюта, прокатится на самых крутых американских горках и тому подобное. И если бы это потребовалось я не раздумывала бы ни минуты. Наверное, многие испытывали в своей жизни подобное.

Что такое любовь?

Анри Барбюс в своем произведении «Нежность» рассказывает о том, на что готова пойти любящая женщина. Предлагаю для прочтения, тем, кто еще не знаком с этим рассказом или тем, кто захочет прочитать его вновь.

Анри Барбюс - Нежность

Мой дорогой, маленький мой Луи! Итак, все кончено. Мы больше никогда не увидимся. Помни это так же твердо, как и я. Ты не хотел разлуки, ты согласился бы на все, лишь бы нам быть вместе. Но мы должны расстаться, чтобы ты мог начать новую жизнь. Нелегко было сопротивляться и тебе и самой себе, и нам обоим вместе… Но я не жалею, что сделала это, хотя ты так плакал, зарывшись в подушки нашей постели. Два раза ты подымал голову, смотрел на меня жалобным, молящим взглядом… Какое у тебя было пылающее и несчастное лицо! Вечером, в темноте, когда я уже не могла видеть твоих слез, я чувствовала их, они жгли мне руки. Сейчас мы оба жестоко страдаем. Мне все это кажется тяжелым сном. В первые дни просто нельзя будет поверить; и еще несколько месяцев нам будет больно, а затем придёт исцеление. И только тогда я вновь стану тебе писать, ведь мы решили, что я буду писать тебе время от времени. Но мы так же твердо решили, что моего адреса ты никогда не узнаешь, и мои письма будут единственной связующей нитью, но она не даст нашей разлуке стать окончательным разрывом. Целую тебя в последний раз, целую нежно, нежно, совсем безгрешным, тихим поцелуем - ведь нас разделяет такое большое расстояние!..

Дорогой мой, маленький мой Луи! Я снова говорю с тобою, как обещала. Вот уж год, как мы расстались. Знаю, ты не забыл меня, мы все еще связаны друг с другом, и всякий раз, когда я думаю о тебе, я не могу не ощущать твоей боли. И все же минувшие двенадцать месяцев сделали свое дело: накинули на прошлое траурную дымку. Вот уж и дымка появилась. Иные мелочи стушевались, иные подробности и вовсе исчезли. Правда они порой всплывают в памяти; если что-нибудь случайно о них напомнит. Я как-то попыталась и не могла выражение твоего лица, когда впервые тебя увидела. Попробуй и ты вспомнить мой взгляд, когда ты увидел меня впервые, и ты поймешь, что все на свете стирается. Недавно я улыбнулась. Кому?.. Чему?.. Никому и ничему. В аллее весело заиграл солнечный луч, и я улыбнулась. Я и раньше пыталась улыбнуться. Сначала мне казалось невозможным вновь этому научиться. И все-таки, я тебе говорю, однажды против воли, улыбнулась. Я хочу, чтобы и ты тоже все чаще и чаще улыбался, просто так - радуясь хорошей погоде или сознанию, что у тебя впереди какое-то будущее. Да, да подними голову и улыбнись.

И вот я снова с тобой, дорогой мой Луи. Я - как сон, не правда ли? Появляюсь, когда мне вздумается, но всегда в нужную минуту, если вокруг все пусто и темно. Я прихожу и ухожу, я совсем близко, но ко мне нельзя прикоснуться. Я не чувствую себя несчастной. Ко мне вернулась бодрость, потому что каждый день наступает утро и как всегда, сменяются времена года. Солнце сияет так ласково, хочется ему довериться, и даже обыкновенный дневной свет полон благожелательности. Представь себе, я недавно танцевала! Я часто смеюсь. Сперва я замечала, что вот мне стало смешно, а теперь уж и не перечесть, сколько раз я смеялась. Вчера было гулянье. На закате солнца всюду теснились толпы нарядных людей. Пестро, красиво, похоже на цветник. И среди такого множества довольных людей я почувствовала себя счастливой. Я пишу тебе, чтоб рассказать обо всем этом; а так же и о том, что отныне я обратилась в новую веру - я исповедую самоотверженную любовь к тебе. Мы с тобой как - то рассуждали о самоотверженности в любви, не очень то хорошо понимая ее… Помолимся же вместе о том, чтобы всем сердцем в нее поверить.

Годы проходят! Одиннадцать лет! Я уезжала далеко, вернулась и вновь собираюсь уехать. У тебя, конечно, свой дом, дорогой мой Луи, ведь ты теперь совсем взрослый и конечно, обзавелся семьей, для которой ты так много значишь. А ты сам, какой ты стал? Я представляю себе, что лицо у тебя пополнело, плечи стали шире, а седых волос должно быть еще не много, и уж наверное, как прежде, твое лицо все озаряется, когда улыбка вот-вот тронет твои губы. А я? Не стану описывать тебе, ка я переменилась, превратившись в старую женщину. Старую! Женщины стареют раньше мужчин, и будь я рядом с тобою, я выглядела бы твоей матерью - и по наружности и по тому выражению глаз, с каким бы я смотрела на тебя. Видишь, как мы были правы, расставшись вовремя. Теперь уж мы перестрадали, успокоились, и сейчас мое письмо, которое ты, конечно, узнал по почерку на конверте, явилось для тебя почти развлечением.

Мой дорогой Луи!

Вот уже двадцать лет как мы расстались… И вот уже двадцать лет как меня нет в живых, дорогой мой. Если ты жив и прочтешь это письмо, которое пришлют тебе верные руки, те, что в течение многих лет пересылали тебе мои предыдущие письма, ты простишь мне, если ты еще не забыл меня, простишь, что я покончила с собой на другой же день после нашей разлуки. Я не могла, я не умела жить без тебя. Мы вчера расстались с тобой.
Посмотри хорошенько на дату в начале письма. Ты, конечно, не обратил на нее внимания. Ведь это вчера мы в последний раз были с тобой в нашей комнате и ты, зарывшись головой в подушки, рыдал как ребенок беспомощный перед страшным своим горем. Это вчера, когда в полуоткрытое окно заглянула ночь, твои слезы, которых я уже не могла видеть, катились по моим рукам. Это вчера ты кричал от боли и жаловался, а я, собрав все свои силы, крепилась и молчала. А сегодня, сидя за нашим столом, окруженная нашими вещами, в нашем прелестном уголке, я пишу те четыре письма, которые ты должен получить с большими промежутками. Дописываю последнее письмо, а затем наступит конец.

Сегодня вечером я дам самые точные распоряжения о том, чтобы мои письма доставили тебе в те числа, которые на них указаны, а так же приму меры к тому, чтобы меня не могли разыскать. Затем я уйду из жизни. Незачем рассказывать тебе как: все подробности этого отвратительного действия неуместны. Они могли бы причинить тебе боль, даже по прошествие стольких лет. Важно то, что мне удалось оторвать тебя от себя самой и сделать это осторожно и ласково, не ранив тебя.

Я хочу и дальше заботиться о тебе, а для этого я должна жить и после своей смерти. Разрыва не будет, ты бы его возможно, и не перенес, ведь тебе все огорчения причиняют такую острую боль. Я буду возвращаться к тебе, не слишком часто, чтобы понемногу мой образ изгладился из твоей памяти, и не слишком редко, чтобы избавить тебя от ненужных страданий. А когда ты узнаешь от меня самой всю правду, пройдет столько лет (а ведь время помогает мне), что ты уже почти не сможешь понять, что значила бы для тебя моя смерть.

Луи, родной, мой, сегодняшний наш последний разговор кажется мне каким-то зловещим чудом. Сегодня мы говорим очень тихо, почти неслышно, уж очень мы далеки друг от друга, ведь я существую только в тебе, а ты уже забыл меня. Сегодня значение слова сейчас для той, которая его пишет и шепчет, совсем иное, чем для того, кто будет читать это слово и тихо произнесет «сейчас». Сейчас, преодолев такое громадное расстояние во времени, преодолев вечность, пусть это покажется нелепым, сейчас я целую тебя, как прежде. Вот и все… Больше я ничего не прибавлю, потому, что боюсь, стать печальной, а значит злой и потому, что не решаюсь признаться тебе в тех сумасшедших мечтах, которые неизбежны, когда любишь и когда любовь огромна, а нежность беспредельна.

Сколько раз перечитывала этот рассказ, но каждый раз не могу удержаться…

Не менее , рассказала мне моя мама.

Поговорим о Любви? Что вы об этом думаете?

Итак, все кончено. Мы больше никогда не увидимся. Помни это также твердо, как и я. Ты не хотел разлуки, ты согласился бы на все, лишь бы нам быть вместе. Но мы должны расстаться, чтобы ты мог начать новую жизнь. Нелегко было сопротивляться и тебе, и самой себе, и нам обоим вместе… Но не жалею, что сделала это, хотя ты так плакал, зарывшись в подушки нашей постели, два раза ты подымал голову, смотрел на меня жалобным, молящим взглядом… Какое у тебя было пылающее и несчастное лицо! Вечером, в темноте, когда я уже не могла видеть твоих слез, я чувствовала их, они жгли мне руки.

Сейчас мы оба жестоко страдаем. Мне все это кажется тяжелым сном. В первые дни просто нельзя будет поверить, и еще несколько месяцев нам будет больно, а затем придет исцеление.

И только тогда я вновь стану тебе писать, ведь мы решили, что я буду писать тебе время от времени. Но мы также твердо решили, что моего адреса ты никогда не узнаешь и мои письма будут единственной связующей нитью, но она не даст нашей разлуке стать окончательным разрывом.

Целую тебя в последний раз, целую нежно, нежно; совсем безгрешным, тихим поцелуем - ведь нас разделяет такое большое расстояние!..

Мой дорогой, маленький мой Луи!

Я снова говорю с тобой, как обещала. Вот уже год, как мы расстались. Знаю, ты не забыл меня, мы все еще связаны друг с другом, и всякий раз, когда я думаю о тебе, я не могу не ощущать твоей боли.

И все же минувшие двенадцать месяцев сделали свое дело: накинули на прошлое траурную дымку. Вот уж и дымка появилась. Иные мелочи стушевались, иные подробности и вовсе исчезли. Правда, они порой всплывают в памяти, если что - нибудь случайно о них напомнит.

Я как-то попыталась и не могла представить выражение твоего лица, когда впервые тебя увидела.

Попробуй и ты вспомнить мой взгляд, когда ты увидел меня впервые, и ты поймешь, что все на свете стирается.

Недавно я улыбнулась. Кому?.. Чему?.. Никому и ничему. В аллее весело заиграл солнечный луч, и я невольно улыбнулась.

Я и раньше пыталась улыбнуться. Сначала мне казалось невозможным вновь этому научиться. И все-таки, я тебе говорю, однажды я против воли улыбнулась. Я хочу, чтобы и ты тоже все чаще и чаще улыбался, просто так, радуясь хорошей погоде или сознанию, что у тебя впереди какое-то будущее. Да, да, подними голову и улыбнись.

И вот я снова с тобой, дорогой мой Луи.

Я как сон, не правда ли? Появляюсь, когда мне вздумается, но всегда в нужную минуту, если вокруг все пусто и темно. Я прихожу и ухожу, я совсем близко, но ко мне нельзя прикоснуться.

Я не чувствую себя несчастной. Ко мне вернулась бодрость, потому что каждый день наступает утро и, как всегда, сменяются времена года. Солнце сияет так ласково, хочется ему довериться, и даже обыкновенный дневной свет полон благожелательности.

Представь себе, я недавно танцевала! Я часто смеюсь. Сперва замечала, что вот мне стало смешно, а теперь уж и не перечесть, сколько раз смеялась.

Вчера было гулянье. На закате солнца всюду теснились толпы нарядных людей. Пестро, красиво, похоже на цветник. И среди такого множества довольных людей я почувствовала себя счастливой.

Я пишу тебе, чтобы рассказать обо всем этом, а также и о том, что отныне я обратилась в новую веру, - я исповедую самоотверженную любовь к тебе. Мы с тобой как-то рассуждали о самоотверженности в любви, не очень-то хорошо понимая ее… Помолимся же вместе о том, чтобы всем сердцем в нее поверить.

Годы проходят! Одиннадцать лет! Я уезжала далеко, вернулась и вновь собираюсь уехать.

У тебя, конечно, свой дом, дорогой мой Луи, ведь ты теперь совсем взрослый и, конечно, обзавелся семьей, для которой ты так много значишь.

А ты сам, какой ты стал? Я представляю себе, что лицо у тебя пополнело, плечи стали шире, а седых волос, должно быть, еще немного и, уж наверное, как прежде, твое лицо все озаряется, когда улыбка вот-вот тронет твои губы.

А я? Не стану описывать тебе, как я переменилась, превратившись в старую женщину. Старую! Женщины стареют раньше мужчин, и, будь я рядом с тобой, я выглядела бы твоей матерью - и по наружности, и по тому выражению глаз, с каким бы я смотрела на тебя.

Видишь, как мы были правы, расставшись вовремя. Теперь уж мы перестрадали, успокоились, и сейчас мое письмо, которое ты, конечно, узнал по почерку на конверте, явилось для тебя почти развлечением.

Мой дорогой Луи!

Вот уже двадцать лет, как мы расстались…

И вот уже двадцать лет, как меня нет в живых, дорогой мой. Если ты жив и прочтешь это письмо, которое перешлют тебе верные и почтительные руки, - те, что в течение многих лет пересылали тебе мои предыдущие письма, ты простишь, что я покончила с собой на другой же день после нашей разлуки. Я не могла, я не умела жить без тебя.

Мы вчера расстались с тобой. Посмотри хорошенько на дату - в начале письма. Ты, конечно, не обратил на нее внимания. Ведь это вчера мы в последний раз были с тобою в нашей комнате, и ты, зарывшись с головой в подушки, рыдал, как ребенок, беспомощный перед страшным своим горем. Это вчера, когда в полуоткрытое окно заглянула ночь, твои слезы, которых я уже не могла видеть, катились по моим рукам. Это вчера ты кричал от боли и жаловался, а я, собрав все свои силы, крепилась и молчала. А сегодня, сидя за нашим столом, окруженная нашими вещами, в нашем прелестном уголке, я пишу те четыре письма, которые ты должен получить с большими промежутками. Дописываю последнее письмо, а затем наступит конец.

Сегодня вечером я дам самые точные распоряжения о том, чтобы мои письма доставили тебе в те числа, которые на них указаны, а также приму меры к тому, чтобы меня не могли разыскать.

Затем я уйду из жизни. Незачем рассказывать тебе, как: все подробности этого отвратительного действия неуместны. Они могли бы причинить тебе боль, даже по прошествии стольких лет.

Важно то, что мне удалось оторвать тебя от себя самой и сделать это осторожно и ласково, не ранив тебя. Я хочу и дальше заботиться о тебе, а для этого я должна жить и после моей смерти. Разрыва не будет, ты бы его, возможно, и не перенес, ведь тебе все огорчения причиняют такую острую боль. Я буду возвращаться к тебе - не слишком часто, чтобы понемногу мой образ изгладился из твоей памяти, и не слишком редко, чтоб избавить тебя от ненужных страданий. А когда ты узнаешь от меня самой всю правду, пройдет столько лет (а ведь время помогает мне), что ты уже почти не сможешь понять, что значила бы для тебя моя смерть.

Луи, родной мой, сегодняшний наш последний разговор кажется мне каким-то зловещим чудом.

Сегодня мы говорим очень тихо, почти неслышно, - уж очень мы далеки друг от друга, ведь я существую только в тебе, а ты уже забыл меня. Сегодня значение слова сейчас для той, которая его пишет и шепчет, совсем иное, чем для того, кто будет читать это слово и тихо произнесет «сейчас».

Сейчас, преодолев такое громадное расстояние во времени, преодолев вечность - пусть это покажется нелепым, - сейчас я целую тебя, как прежде. Вот и все… Больше я ничего не прибавлю, потому что боюсь стать печальной, а значит, злой и потому, что не решаюсь признаться тебе в тех сумасшедших мечтах, которые неизбежны, когда любишь и когда любовь огромна, а нежность беспредельна.