Были относят к героическому эпосу народа древней Руси (греч. «эпический» - рассказ, повествование). В них рассказывается про могучих богатырей-героев того времени. Былины прославляют сильных и умных людей. Многие знакомы с ними: Добрыня Никитич, Илья Муромец, купец Садко, Святогор и другие. Эти персонажи не придуманные. Они проживали в IX-XII веках на территории древней Киевской Руси. В то время в соседних землях было много врагов, совершавших набеги на Киевскую Русь. Богатыри не скучали и очищали русскую землю от «нечисти».

Короткие былины о русских богатырях

Много столетий былины не хранились в письменной форме. Их передавали из уст в уста. Основное их отличие от сказок – напевный мотив. Через несколько веков даже в Российском государстве крестьяне, выполняя рутинную работу, напевали множество историй о подвигах богатырей. Дети сидели около взрослых и учились напевам. Подвиги и слава героев древней Руси сохранилась в памяти людей до наших дней.

Маленькие былины подходят для чтения детям. Они позволяют детям понять историю своего народа в самом раннем возрасте. Трёхлетней ребенок не может воспринимать материал из учебника по древней истории. Короткие былины преподносят историю в доступной сказочной форме и увлекают ребенка. Он с большим удовольствием будет слушать рассказы про русских богатырей: Илье Муромце, Добрыни Никитиче, Святогоре и др.

В младших классах на прочтении маленькой былины ребенку потребуется не более 15 минут, а на пересказ – менее 3 минут.

Былина о русском богатыре Илье Муромце

Киево-Печерская лавра хранит в своих пещерах мощи Ильи Муромца, которого церковь причислила к святым. В старческом возрасте он постригся в монахи. Известно, что в бою его руку пробили копьем и что был он огромного роста. Из преданий, дошедших до наших дней, стало известно, что святой Илья Муромец является богатырем древней Руси.

История началась в селе Карачарова, что под древним Муромом. Родился мальчик, высокий и крепкий. Его нарекли Ильей. Рос он на радость родителям и сельчан. Однако в семью пришла беда – мальчик заболел неведомой болезнью и не смог самостоятельно передвигаться, онемели руки. Ни травы, ни долгие молитвы матери не могли помочь ребенку. Прошло много лет. Илья стал красивым юношам, но неподвижным. Ему было тяжело осознавать свое положение: он не мог помогать пожилым родителям. Что бы не одолела его печаль, Илья стал молиться Богу. В праздничный день Преображение, когда отец и мать ушли в церковь, в дом Ильи постучали странники и попросили впустить их. Но Илья ответил, что не может отворить дверь, так как уже много лет неподвижен. Но странник настаивал на своем и повторял как заклинание: «Встань, Илья». Сила слов оказалась велика. Илья встал и отворил дверь. Он понял, что за чудо произошло.

Странники попросили водицы, но сперва предложили отпить ее доброму молодцу. Илья выпил несколько глотков и почувствовал неимоверную силу в себе. «За твою веру и терпения Господь подарил тебе исцеление. Будь защитником Руси и православной веры, и смерть не настигнет тебя в бою.», - сказали странники.

Кто же такой Илья Муромец? Русский народ сложил про него наибольшее количество былин. Он был могуч и справедлив, был старшим среди богатырей.

Раньше на территории Руси было много непроходимых лесов. Добираться в Киев следовала объездными путями: к верховью Волги, а потом к Днепру, по реке попадали в столицу древней Руси. Прямая дорога в лесных дебрях была уставлена крестами погибших людей. Русь подвергалась разорению со стороны врагов внутренних и внешних. Угроза была не только одиноким странникам, но и князьям, которые не могли победить зло. Именно Илья Муромец помог расчистить короткий путь к Киев-граду и убил многих врагов Руси того времени.

Былина о Добрыне Никитиче

Братом по оружию Ильи Муромца был Добрыня Никитич. Он обладает огромной силой и неограниченной храбростью. В настоящем богатыре древней Руси должна быть не только одна сила. Человек должен обладать чувством долга и чести, быть верным другом, патриотом своей Родины и готовым сложить голову ради ее благополучия.

Добрыня был резанцем. В некоторых былинах рассказывается о его детстве. С 7 лет он изучал грамоту и проявлял великие способности в изучении разных наук. В 15 лет ощутил он в себе силу богатыря. С раннего детства его привлекало оружие. Управляться с ним его никто не учил, а богатырское дело постигал самостоятельно. Первое приключение с ним произошло на охоте – он встретил змея. «Молоденький Добрынюшка» стал змеенышей топтать. Это говорит он зарождении нового русского героя, который растет в глубинке, но прославиться на всю Русь.

Однако не только в богатырском деле прославился Добрыня. Он способен одним нырком реку переплыть, точно стреляет из лука, хорошо поет и знает церковные тексты. Богатырь даже соревновался игре на гуслях на пиру и получил высшую похвалу.

Вмести с силой в нем сочетаются миролюбие, душевная чистота, простота и кротость. Добрыня хорошо образован и разносторонне одарен. В былинах часто подчеркивается его хорошие манеры и воспитание. Богатыря зовут для решения деликатного спора или стать важным посланником. Он незаменим в переговорах с иностранными послами, где представляет всю Киевскую Русь. Добрыню Никитича по праву можно назвать самым достойным представителем Руси.

Как и его братья по оружию, Алеша Попович и Илья Муромец, Добрыня мужественен, храбр, а единственный смысл его жизни заключается в защите своей родины. Основным подвигом Добрыни считается спасение племянницы князя Забавы Путятичной от змея Горыныча.

Историки считают, что прообразом богатыря стал Добрыня, дядя князя Киевской Руси Владимира Святославича. В исторических летописях часто упоминается его участия во многих важных событий того времени.

Былины о русских богатырях презентация

Былины – являются фольклорной эпической песней. В основе былины лежат героические события. Основные герои – богатыри. Они являются эталоном мужчины того времени, руководствуются принципами справедливости и патриотизма. Богатырей разделяют на:

старшие, обладающие стихийными силами (Святогор, Дунай Иван и т.д.);

младшие – смертные люди с минимальными мифологическими чертами (Илья Муромец, Алеша Попович и т.д.).

Древнерусские богатыри воплотили понятия народа о нравственности истинного героя.

Кроме богатырей в былинах часто присутствуют калики – странники-слепцы, постоянно поющие духовные песни. Калика не был искалеченным человекам, как может подумать современный слушатель былин. В древних время так называли людей, которые много путешествовали и посещали многие святые места.

В былинах воспевается любовь к Родине, беззаветная и доблестная храбрость, бескорыстие и верность. Подвиги русских богатырей были направлены на освобождения родных земель от врагов. Могучие люди восстанавливали справедливость, уничтожая зло. Герои Древней Руси многое сделали для процветания своего края, поэтому мы запомним их имена, пришедшие к нам через десятки столетий, навсегда.

Список:

ВОЛЬГА ВСЕСЛАВЬЕВИЧ

МИКУЛА СЕЛЯНИНОВИЧ

СВЯТОГОР-БОГАТЫРЬ

АЛЕША ПОПОВИЧ И ТУГАРИН ЗМЕЕВИЧ

ПРО ДОБРЫНЮ НИКИТИЧА И ЗМЕЯ ГОРЫНЫЧА

КАК ИЛЬЯ ИЗ МУРОМА БОГАТЫРЕМ СТАЛ

ПЕРВЫЙ БОЙ ИЛЬИ МУРОМЦА

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СОЛОВЕЙ-РАЗБОИНИК

ИЛЬЯ ИЗБАВЛЯЕТ ЦАРЬГРАД ОТ ИДОЛИЩА

НА ЗАСТАВЕ БОГАТЫРСКОЙ

ТРИ ПОЕЗДКИ ИЛЬИ МУРОМЦА

КАК ИЛЬЯ ПОССОРИЛСЯ С КНЯЗЕМ ВЛАДИМИРОМ

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И КАЛИН-ЦАРЬ

ПРО ПРЕКРАСНУЮ ВАСИЛИСУ МИКУЛИШНУ

СОЛОВЕЙ БУДИМИРОВИЧ

О КНЯЗЕ РОМАНЕ И ДВУХ КОРОЛЕВИЧАХ

Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник»

Из того ли то из города из Мурома,

Из того села да Карачарова

Выезжал удаленький дородный добрый молодец.

Он стоял заутреню во Муроме,

А й к обеденке поспеть хотел он в стольный

Киев-град.

Да й подъехал он ко славному ко городу

к Чернигову.

У того ли города Чернигова

Нагнано-то силушки черным-черно,

А й черным-черно, как черна ворона.

Так пехотою никто тут не прохаживат,

На добром коне никто тут не проезживат,

Птица черный ворон не пролетыват,

Серый зверь да не прорыскиват.

А подъехал как ко силушке великоей,

Он как стал-то эту силушку великую,

Стал конем топтать да стал копьем колоть,

А й побил он эту силу всю великую.

Он подъехал-то под славный под Чернигов-град,

Выходили мужички да тут черниговски

И отворяли-то ворота во Чернигов-град,

А й зовут его в Чернигов воеводою.

Говорит-то им Илья да таковы слова:

— Ай же мужички да вы черниговски!

Я не йду к вам во Чернигов воеводою.

Укажите мне дорожку прямоезжую,

Прямоезжую да в стольный Киев-град.

Говорили мужички ему черниговски:

— Ты, удаленький дородный добрый молодец,

Ай ты, славный богатырь да святорусский!

Прямоезжая дорожка заколодела,

Заколодела дорожка, замуравела.

А й по той ли по дорожке прямоезжею

Да й пехотою никто да не прохаживал,

На добром коне никто да не проезживал.

Как у той ли то у Грязи-то у Черноей,

Да у той ли у березы у покляпыя,1

Да у той ли речки у Смородины,2

У того креста у Леванидова3

Сидит Соловей-разбойник на сыром дубу,

Сидит Соловей-разбойник, Одихмантьев сын.

А то свищет Соловей да по-соловьему,

Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному.

И от его ли то от посвиста соловьего,

И от его ли то от покрика звериного

Те все травушки-муравы уплетаются,

Все лазоревы цветочки осыпаются,

Темны лесушки к земле все приклоняются, —

А что есть людей — то все мертвы лежат.

Прямоезжею дороженькой — пятьсот есть верст

А й окольноей дорожкой — цела тысяча.

Он спустил добра коня да й богатырского,

Он поехал-то дорожкой прямоезжею.

Его добрый конь да богатырским

С горы на гору стал перескакивать,

С холмы на холмы стал перемахивать,

Мелки реченьки, озерка промеж ног пускал.

Подъезжает он ко речке ко Смородине,

Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей,

Да ко тою ко березе ко покляпыя,

К тому славному кресту ко Леванидову.

Засвистал-то Соловей да по-соловьему,

Закричал злодей-разбойник по-звериному —

Так все травушки-муравы уплеталися,

Да й лазоревы цветочки осыпалися,

Темны лесушки к земле все приклонилися.

Его добрый конь да богатырский

А он на корни да спотыкается —

А й как старый-от казак да Илья Муромец

Берет плеточку шелковую в белу руку,

А он бил коня да по крутым ребрам,

Говорил-то он, Илья, таковы слова:

— Ах ты, волчья сыть да й травяной мешок!

Али ты идти не хошь, али нести не можь?

Что ты на корни, собака, спотыкаешься?

Не слыхал ли посвиста соловьего,

Не слыхал ли покрика звериного,

Не видал ли ты ударов богатырскиих?

А й тут старыя казак да Илья Муромец

Да берет-то он свой тугой лук разрывчатый,

Во свои берет во белы он во ручушки.

Он тетивочку шелковеньку натягивал,

А он стрелочку каленую накладывал,

Он стрелил в того-то Соловья-разбойника,

Ему выбил право око со косицею,

Он спустил-то Соловья да на сыру землю,

Пристегнул его ко правому ко стремечку

булатному,

Он повез его по славну по чисту полю,

Мимо гнездышка повез да соловьиного.

Былина «Как Илья из Мурома богатырем стал»

В старину стародавнюю жил под городом Муромом, в селе Карачарове, крестьянин Иван Тимофеевич со своей женой Ефросиньей Яковлевной.

Был у них один сын Илья.

Любили его отец с матерью, да только плакали, на него поглядывая: тридцать лет Илья на печи лежит, ни рукой, ни ногой не шевелит. И ростом богатырь Илья, и умом светел, и глазом зорок, а ноги его не носят, словно бревна лежат, не шевелятся.

Слышит Илья, на печи лежучи, как мать плачет, отец вздыхает, русские люди жалуются: нападают на Русь враги, поля вытаптывают, людей губят, детей сиротят. По путям-дорогам разбойники рыщут, не дают они людям ни проходу, ни проезду. Налетает на Русь Змей Горыныч, в свое логово девушек утаскивает.

Горько Илья, обо всем этом слыша, на судьбу свою жалуется:

— Эх вы, ноги мои нехожалые, эх вы, руки мои недержалые! Был бы я здоров, не

Так и шли дни, катились месяцы...

Вот раз отец с матерью пошли в лес пни корчевать, корни выдирать, готовить поле под пахоту. А Илья один на печи лежит, в окошко поглядывает.

Вдруг видит — подходят к его избе три нищих странника.

Постояли они у ворот, постучали железным кольцом и говорят:

— Встань, Илья, отвори калиточку.

— Злые шутки вы, странники, шутите: тридцать лет я на печи сиднем сижу, встать не могу.

— А ты приподнимись, Илюшенька.

Рванулся Илья — и спрыгнул с печи,

стоит на полу и сам своему счастью не верит.

— Ну-ка, пройдись, Илья.

Шагнул Илья раз, шагнул другой — крепко его ноги держат, легко его ноги несут.

Обрадовался Илья, от радости слова сказать не может. А калики перехожие ему говорят:

— Принеси-ка, Илюша, студеной воды.

Принес Илья студеной воды ведро.

Налил странник воды в ковшичек.

— Попей, Илья. В этом ковше вода всех рек, всех озер Руси-матушки.

Выпил Илья и почуял в себе силу богатырскую. А калики его спрашивают:

— Много ли чуешь в себе силушки?

— Много, странники. Кабы мне лопату, всю бы землю вспахал.

— Выпей, Илья, остаточек. В том остаточке всей земли роса, с зеленых лугов, с высоких лесов, с хлебородных полей. Пей.

Выпил Илья и остаточек.

— А теперь много в тебе силушки?

— Ох, калики перехожие, столько во мне силы, что кабы было в небесах кольцо, ухватился бы я за него и всю землю перевернул.

— Слишком много в тебе силушки, надо поубавить, а то земля носить тебя не станет. Принеси-ка еще воды.

Пошел Илья по воду, а его и впрямь земля не несет: нога в земле, что в болоте, вязнет, за дубок ухватился — дуб с корнем вон, цепь от колодца, словно ниточка, на куски разорвалась.

Уж Илья ступает тихохонько, а под ним половицы ломаются. Уж Илья говорит шепотом, а двери с петель срываются.

Принес Илья воды, налили странники еще ковшичек.

— Пей, Илья!

Выпил Илья воду колодезную.

— Сколько теперь в тебе силушки?

— Во мне силушки половинушка.

— Ну, и будет с тебя, молодец. Будешь ты, Илья, велик богатырь, бейся-ратайся с врагами земли родной, с разбойниками да с чудищами. Защищай вдов, сирот, малых деточек. Никогда только, Илья, со Святогором не спорь, через силу носит его земля. Ты не ссорься с Микулой Селяниновичем, его любит мать — сыра земля. Не ходи еще на Вольгу Всеславьевича, он не силой возьмет, так хитростью-мудростью. А теперь прощай, Илья.

Поклонился Илья каликам перехожим, и ушли они за околицу.

А Илья взял топор и пошел на пожню к отцу с матерью. Видит — малое местечко от пенья-коренья расчищено, а отец с матерью, от тяжелой работы умаявшись, спят крепким сном: люди старые, а работа тяжелая.

Стал Илья лес расчищать — только щепки полетели. Старые дубы с одного взмаха валит, молодые с корнем из земли рвет. За три часа столько поля расчистил, сколько вся деревня за три дня не осилит. Развалил он поле великое, спустил деревья в глубокую реку, воткнул топор в дубовый пень, ухватил лопату да грабли и вскопал и выровнял поле широкое — только знай зерном засевай!

Проснулись отец с матерью, удивились, обрадовались, добрым словом вспоминали стариков странников.

А Илья пошел себе коня искать.

Вышел он за околицу и видит: ведет мужичок жеребенка рыжего, косматого, шелудивого. Вся цена жеребенку грош, а мужик за него непомерных денег требует: пятьдесят рублей с полтиною.

Купил Илья жеребенка, привел домой, поставил в конюшню, белоярой пшеницей откармливал, ключевой водой отпаивал, чистил, холил, свежей соломы подкладывал.

Через три месяца стал Илья Бурушку на утренней заре на луга выводить. Повалялся жеребенок по зоревой росе, стал богатырским конем.

Подводил его Илья к высокому тыну. Стал конь поигрывать, поплясывать, головой повертывать, гривой потряхивать. Стал через тын взад-вперед перепрыгивать. Десять раз перепрыгнул и копытом не задел. Положил Илья на Бурушку руку богатырскую — не пошатнулся конь, не шелохнулся.

— Добрый конь, — говорит Илья. — Будет он мне верным товарищем.

Стал Илья себе меч по руке искать. Как сожмет в кулаке рукоятку меча, сокрушится рукоять, рассыплется. Нет Илье меча по руке. Бросил Илья мечи бабам лучину щепать. Сам пошел в кузницу, три стрелы себе выковал, каждая стрела весом в целый пуд. Изготовил себе тугой лук, взял копье долгомерное да еще палицу булатную.

Снарядился Илья и пошел к отцу с матерью:

— Отпустите меня, батюшка с матушкой, в стольный Киев-град к князю Владимиру. Буду служить Руси родной верой-правдой, беречь землю русскую от недругов-ворогов.

Говорит старый Иван Тимофеевич:

— Я на добрые дела благословляю тебя, а на худые дела моего благословения нет. Защищай нашу землю русскую не для золота, не из корысти, а для чести, для богатырской славушки. Зря не лей крови людской, не слези матерей да не забывай, что ты роду черного, крестьянского.

Поклонился Илья отцу с матерью до сырой земли и пошел седлать Бурушку-Косматушку. Положил на коня войлочки, а на войлочки — потнички, а потом седло черкасское с двенадцатью подпругами шелковыми, а с тринадцатой — железной, не для красы, а для крепости.

Захотелось Илье свою силу попробовать.

Он подъехал к Оке-реке, уперся плечом в высокую гору, что на берегу была, и свалил ее в реку Оку. Завалила гора русло, потекла река по-новому.

Взял Илья хлебца ржаного корочку, опустил ее в реку Оку, сам Оке-реке приговаривал:

— А спасибо тебе, матушка Ока-река, что поила, что кормила Илью Муромца.

На прощанье взял с собой земли родной малую горсточку, сел на коня, взмахнул плеточкой...

Видели люди, как вскочил на коня Илья, да не видели, куда поскакал. Только пыль по полю столбом поднялась.

Былина «Святогор-богатырь»

Высоки на Руси Святые горы, глубоки их ущелья, страшны пропасти. Не растут там ни березка, ни дуб, ни осина, ни зеленая трава. Там и волк не пробежит, орел не пролетит, — муравью и тому поживиться на голых скалах нечем.

Только богатырь Святогор разъезжает между утесов на своем могучем коне.

Через пропасти конь перескакивает, через ущелья перепрыгивает, с горы на гору переступает.

Ездит старый по Святым горам.

Тут колеблется мать — сыра земля,

Осыпаются камни в пропасти,

Выливаются быстры реченьки.

Ростом богатырь Святогор выше темного леса, головой облака подпирает, скачет по горам — горы под ним шатаются, в реку заедет — вся вода из реки выплеснется. Ездит он сутки, другие, третьи, — остановится, раскинет шатер — ляжет, выспится, и снова по горам его конь бредет.

Скучно Святогору-богатырю, тоскливо старому: в горах не с кем слова перемолвить, не с кем силой помериться.

Поехать бы ему на Русь, погулять бы с другими богатырями, побиться с врагами, растрясти бы силу, да вот беда: не держит его земля, только каменные утесы святогорские под его тяжестью не рушатся, не падают, только их хребты не трещат под копытами его коня богатырского.

Тяжко Святогору от своей силы, носит он ее как трудное бремя, рад бы половину силы отдать, да некому. Рад бы самый тяжкий труд справить, да труда по плечу не находится. За что рукой ни возьмется — все в крошки рассыплется, в блин расплющится.

Стал бы он леса корчевать, да для него леса — что луговая трава. Стал бы он горы ворочать, да это никому не надобно...

Так и ездит он один по Святым горам, голову от тоски ниже гнет...

— Эх, найти бы мне земную тягу, я бы в небо кольцо вбил, привязал к кольцу цепь железную, притянул бы небо к земле, повернул бы землю краем вверх, небо с землей смешал, — поистратил бы немного силушки!

Да где ее — тягу — найти!

Едет раз Святогор по долине между утесов, и вдруг — впереди живой человек идет!

Идет невзрачный мужичок, лаптями притоптывает, на плече несет переметную суму.

Обрадовался Святогор: будет с кем словом перемолвиться, — стал мужичка догонять.

Тот идет себе, не спешит, а Святогоров конь во всю силу скачет, да догнать мужика не может. Идет мужичок, не торопится, сумочку с плеча на плечо перебрасывает. Скачет Святогор во всю прыть, — все прохожий впереди! Едет шагом, — все не догнать!

Закричал ему Святогор:

— Эй, прохожий молодец, подожди меня!

Остановился мужичок, сложил свою сумочку наземь. Подскакал Святогор, поздоровался и спрашивает:

— Что это у тебя за ноша в этой сумочке?

— А ты возьми мою сумочку, перекинь через плечо да и пробеги с ней по полю.

Рассмеялся Святогор так, что горы затряслись: хотел сумочку плеткой поддеть, а сумочка не сдвинулась, стал копьем толкать — не шелохнется, пробовал пальцем поднять — не поднимается...

Слез Святогор с коня, взял правой рукой сумочку — на волос не сдвинул.

Ухватил богатырь сумочку двумя руками, рванул изо всей силы — только до колен поднял. Глядь — а сам по колено в землю ушел, по лицу его не пот, а кровь течет, сердце замерло...

Бросил Святогор сумочку, на землю упал — по горам-долам гул пошел.

Еле отдышался богатырь:

— Ты скажи мне, что у тебя в сумочке положено? Скажи, научи, я о таком чуде не слыхал. Сила у меня непомерная, а я такой песчинки поднять не могу!

— Почему не сказать — скажу; в моей маленькой сумочке вся тяга земная лежит.

Опустил Святогор голову:

— Вот что значит тяга земная. А кто ты сам и как зовут тебя, прохожий человек?

— Пахарь я, Микула Селянинович.

— Вижу я, добрый человек, любит тебя мать — сыра земля! Может, ты мне про судьбу мою расскажешь? Тяжело мне одному по горам скакать, не могу я больше так на свете жить.

— Поезжай, богатырь, до Северных гор. У тех гор стоит железная кузница. В той кузне кузнец всем судьбу кует, у него и про свою судьбу узнаешь.

Вскинул Микула Селянинович сумочку на плечо и зашагал прочь.

А Святогор на коня вскочил и поскакал к Северным горам.

Ехал-ехал Святогор три дня, три ночи, трое суток спать не ложился — доехал до Северных гор. Тут утесы еще голей, пропасти еще черней, реки глубокие бурливее...

Под самым облаком, на голой скале увидал Святогор железную кузницу. В кузнице яркий огонь горит, из кузницы черный дым валит, звон-стук по всей округе идет.

Зашел Святогор в кузницу и видит: стоит у наковальни седой старичок, одной рукой мехи раздувает, другой — молотом по наковальне бьет, а на наковальне-то не видно ничего.

— Кузнец, кузнец, что ты, батюшка, куешь?

— Подойди поближе, наклонись пониже!

Нагнулся Святогор, поглядел и удивился: кует кузнец два тонких волоса.

— Что это у тебя, кузнец?

— Вот два волоса скую, волос с волосом совью — два человека и женятся.

— А на ком мне жениться судьба велит?

— Твоя невеста на краю гор в ветхой избушке живет.

Поехал Святогор на край гор, нашел ветхую избушку. Вошел в нее богатырь, положил на стол подарок — сумку с золотом. Огляделся Святогор и видит: лежит недвижно на лавке девушка, вся корой и струпьями покрыта, глаз не открывает.

Жаль ее стало Святогору. Что так лежит и мучается? И смерть не идет, и жизни нету.

Выхватил Святогор свой острый меч, хотел ударить девушку, да рука не поднялась. Упал меч на дубовый пол.

Святогор выскочил из избушки, на коня сел и поскакал к Святым горам.

А девушка тем временем глаза открыла и видит: лежит на полу богатырский меч, на столе — мешок золота, а с нее вся кора свалилась, и тело у нее чистое, и силы у нее прибыли.

Встала она, прошлась по горенке, вышла за порог, нагнулась над озерком и ахнула: смотрит на нее из озера девица-красавица — и статна, и бела, и румяна, и очи ясные, и косы русые!

Взяла она золото, что на столе лежало, построила корабли, нагрузила товарами и пустилась по синему морю торговать, счастье искать.

Куда бы ни приехала, — весь народ бежит товары покупать, на красавицу любоваться. Слава о ней по всей Руси идет.

Вот доехала до Святых гор, слух о ней и до Святогора дошел. Захотелось ему тоже на красавицу поглядеть.

Взглянул он на нее, и полюбилась ему девушка.

— Вот это невеста по мне, за эту я посватаюсь!

Полюбился и Святогор девушке.

Поженились они, и стала жена Святогору про свою прежнюю жизнь рассказывать, как она тридцать лет лежала, корой покрытая, как вылечилась, как деньги на столе нашла.

Удивился Святогор, да ничего жене не сказал.

Бросила девушка торговать, по морям плавать, стала жить со Святогором на Святых горах.

Сказка про трех богатырей русских

Удаль

Давно это было… Собрались как-то три самых сильных и крепких парубка во сыром поле. Решили удаль молодецкую разгулять. Один из них – Алеша, поповский сын был. Другой – Илья, крестьянский сын, из славного села Моровска. А третий – Добрыня, Никитин сын.

В скором времени на Русь ожидались нападения грозных иноземных захватчиков. Вот и хотелось молодым сперва силу свою измерить, а уж после в битву вступаться.

Долго они мерились – рядились. Деревья из Земли выкорчевывали, да кулачными боями тешились. Наконец, достали из своих колчанов луки да стрелы, натянули тетиву, и только пускать собрались, чья дальше улетит, как вдруг глядь, стоит перед ними старенький дедушка. Седые волосы по плечам разбросаны. На груди рубаха просторная, едва тельце, ссохшееся прикрывает.
— Ты бы отошел, отец! – обратился к старичку Алешка, поповский сын, — А не то, ведь и зашибить могем.

Усмехнулся старичок. Провел тонкой ладошкой по бороде, словно крошки отряхнул и говорит:
— Вы ребятки, я погляжу, вздумали силой мериться? Неплохо это. Да только в ратном деле одной силой правды не заработаешь. Тут еще кой-чего надобно.
— Чего же?! – в один голос воскликнули парубки.
— А чего, это я вам не скажу. Но, коли узнать хотите и не страшитесь, то запускайте прямо сейчас свои стрелы, как можно дальше. И чья куда улетит, туда и ступайте. Там все сами узнаете.

Обрадовались силачи. Натянули тугие луки, да как запустят стрелы. Только свист по полям да оврагам разносится.
Упала Алешина стрела в дремучем лесу. У Ильи стрела залетела на высокую снежную гору. А у Добрыни – оказалась на самом дне бескрайнего моря-окияна.

И разбрелись они, каждый в свою сторону. А старичка того, след простыл, как небывало.

Алеша, поповский сын

Вот доскакал Алеша до опушки дремучего леса. Спешился. Коня к дереву привязал и вошел под свод черных как смоль раскидистых дубов. Было тихо в лесу. Так, что ни птица, ни зверь шороха не издаст.

Вдруг видит Алеша, мерцает что-то средь деревьев. Пригляделся, никак стрела его. Подошел ближе. Не ошибся. Наконечник глубоко в дупло ушел. Ухватился Алеша за хвостовик, да как полетит в дупло. Словно сила неведомая его сама потянула.

Шлепнулся он наземь. Посмотрел вверх. С высоты немалой упал. Внутри у дерева темно, хоть глаз выколи. Только далеко-далеко наверху мерцает просвет.

Вдруг слышит Алеша, рядом кто-то гнездится. Но, как ни старался, глаза так и не свыклись в темноте. Спрашивает он грозно, страху на невидимого нагоняет:
— Кто ты? Покажись, нето хуже будет!
Закряхтел невидимый, заохал:
— Не серчай добрый молодец. Ты ведь сюда неспроста попал. Кой-чего разыскать хотел?
— Ну, — смягчился Алеша. – Может и хотел. А у тебя, что, есть это?
— А как же, — снова закряхтел невидимый. – Протяни ручонку, да смотри бережно. Али до дому не сбережешь.

Протянул Алеша свою пудовую ладонь, и в тот же миг почувствовал прикосновение чего-то мягкого и пушистого. Живого. Только рот в изумлении открыть собрался, глядь, а он уже и не в дупле, а на лесной опушке. Перед ним конь его ретивый топчется, нетерпеливо копытами бьет. А на ладони – птенец едва оперившийся. Тщедушный. Смотрит так жалостливо.

Отвязал Алеша коня, забрался на него. А с птенцом-то во весь опор уже не разгонишь. И в карман его не посадить, больно хрупкий. Так и поплелся Алеша обратно, не быстрее девицы с коромыслом.

Илья, крестьянский сын

Доскакал Илья до горы поднебесной. Спешился. Коня привязал, и пошел вверх по крутой тропке. Долго ли, коротко ли, увидел он – торчит хвостовик его стрелы посреди белого сугроба. Подошел, только ухватиться хотел. Треснуло что-то, и снег под ним проломился. Полетел Илья в глубокую яму. В самое сердце горы.

Шлепнулся. Тут же вскочи на ноги и стал оглядываться. Темнота кругом, хоть глаз выколи. Вдруг слышит – шуршит кто-то рядом. Сжал Илья кулаки, подумав, что медведь, и приготовился к схватке. Вдруг тоненький, совсем как детский голосок говорит ему:
— Не губи меня, добрый молодец!
— Ты кто? – спрашивает Илья.
— Я кто-то. А ты зачем в мою гору пожаловал?
— За стрелой, — отвечает Илья.
— А стрелу зачем сюда пускал?
— Так я кой-чего найти хотел.
— Ну это можно, — пискнул голосок, — протяни ладошку.

Илья подставил свою медвежью лапу. Что-то твердое и теплое коснулось руки.
— Бери этот камушек, да смотри, когда ему холодно, он в труху может рассыпаться, а когда жарко – в горючую жижу обратиться.

Хотел Илья выспросить подробнее, да только смотрит, стоит он уже у подножья горы, перед ним конь родимый с ноги на ногу переминается, и в руке камушек черненький покоится.

Сунул Илья камушек в карман, отвязал коня и поскакал обратно.
И часа не проходит, чувствует, горит карман огнем. Остановился, смотрит, а это камень раскалился точно головешка. Подождал Илья, пока он остынет. На ладошку положил и дальше в путь. И десяти шагов не проехал, глядь – а камень того и гляди рассыплется. Замерз, стало быть.
Делать нечего. Пришлось, доброму молодцу его на одну ладошку положить, другой сверху прикрыть. Но не плотно, чтоб и не жарко, и не холодно. А так, разве уедешь далеко? Вот и поплелся он, что вол запряженный, не разогнаться, не на месте стать.

Добрыня, Никитин сын

Прискакал Добрыня к берегу бескрайнего моря-окияна. Спешился. Коня за камень привязал и поплыл на самую середину, там, где только бездна под водой чернеется. Плывет – плывет, вдруг видит, никак мерцает что-то в самой глубине. На стрелу похоже. Набрал в грудь побольше воздуха и ушел в воду с головой.

А как доплыл до самого дна, смотрит – и правда, вот она стрела привычная, ратная. Ухватился за хвостовик. Только потянул, как заволокло все дымкой темной, забурлило, завертело вокруг воды. Ничего не видать. И в этом волнении, слышится Добрыне ласковый женский голосок:
— Мил человек, ты зачем ко мне в гости пожаловал? Никак надоело по Земле сырой ходить?
Отвечает Добрыня, — Не надоело. Да только стрела моя, подруга боевая, угодила в вашу обитель. А без стрелы молодцу, что птице без крыльев.
— Ну, а стрелу зачем пускал? – не унимается девица.
— Так, мне найти надобно кой-чего . В ратном деле необходимого.
— Чего ж ты сразу не сказал? – засмеялась она. – Смотри, уже и посинел весь!

Скоро совсем задохнешься. Бери. Да только смотри, береги. Больно уж хрупок мой подарок.

Как ни старался Добрыня разглядеть личико той, что говорила таким бархатным голоском, но так и не смог.

Только почувствовал в руке своей скользкое и воздушное, как тут же на берегу очутился. И конь рядом, радостно в лицо дышит. А на ладони – пузырь переливается всеми цветами радуги. И в пузыре том, вода морская.
Кое-как уселся Добрыня на коня и поехал восвояси. Боясь, кабы не лопнул драгоценный подарок, который от каждого дуновения ветра грозился разорваться на части.

Мудрость

К ночи собрались друзья на том самом месте, откуда в разные стороны разбредались. Устали они так, что ни в жизнь не уставали. Ни от боев кулачных, ни от корчевания дерев, ни от разгуляя молодецкого. А старичок их уже дожидается:
— Ну что, добры молодцы, нашли в ратном деле важное? Али напрасно коней морили?
Показали богатыри дары свои. Стоят только глазами хлопают, да поглядывают друг на друга. Алеша – с птенцом в пудовой ладони. Илья – с камнем, а Добрыня – с пузырем.
— Неужто, до сих пор не поняли? – удивился старичок.

Закачали молодцы головами.
— Ну, тогда слушайте внимательно, а мотать на ус потом будете, когда возмужаете. Чтобы Землю русскую от врагов защищать, недостаточно силу иметь недюжинную, да кулаками махать без разбору. Враги, они ведь тоже и сильные, и крепкие, и смышленые бывают. Так уж испокон веков пошло – наши русские богатыри добром на зло шли. Мирных не обижали. Если так суд судить, то сама природа на помощь придет. Вот ты Алеша, птенца донес. Хоть и не просто тебе было. А он, тварь Божья, бессловесная. Да и расшибся бы, что с того? Вон их сколько неоперенных гибнет. Но нет, донес, не смалодушничал.
А ты Илья – для надобности ли камень простой пуще злата и серебра хранить? Все оттого, что в земле – великая сила содержится. И тот, кто хоть горсть земли сырой сберечь сумеет, тот по земле этой и ходить без страха будет и силу свою из нее черпать.